Он не верит в меня, он и слышать не хочет обо мне.
   Он читает такие гигантские книги о британской войне.
   Я смотрю на него из угла двухэтажной квартиры и жду,
   Ведь когда-то должно же ему надоесть говорить ерунду,
   
   И он скажет мне слово.
   Такое короткое слово, с которым рифмуется горных ущелий вода,
   Поезда, города, лабуда, лебеда, и летящая по небу звезда,
   И он скажет мне слово.
   
   Он не верит в меня, он считает меня безалаберной куклой
   С картинки в твоем букваре
   Он лежит растянувшись и пьет сквозь соломинку воду на Лысой горе.
   Я смотрю на него через призму светящихся капель на мокрой листве
   Ведь когда-то должны же ему надоесть эти войны,
   Деревянные кони на бархатном поле в медовой траве.
   
   И он скажет мне слово.
   Такое короткое слово, с которым рифмуется весь белый свет.
   Пистолет, амулет, плед и кабриолет, марлизонский балет.
   И он скажет мне слово.
   
   Он не верит в меня, он играет такую безумную музыку белых дождей
   Он поет симфоническим голосом песнь погребенных вождей.
   Я смотрю из десятого кресла в последнем ряду.
   Я вращаю в руке апельсин и мучительно жду.
   И он скажет мне слово.