Ночью сверкая огнями кают
   Морские поют пароходы, а днем
   Там горы арбузов и дынь продают,
   Карету с красоткой и сбрую с конем.
   Я знаю там винный один погребок,
   Не очень он мелок, не очень глубок,
   Четыре ступени в гранатовый мрак,
   От сырости голос гитары набряк.
   Я в том погребке позвала моряка
   Негромко, неслышно, как душу душа,
   И он не расстался со мною, пока
   Ему не сказали как я хороша.
   
   О боже, как трудно родиться от нас,
   Как трудно пробиться сквозь этот рассказ,
   Сквозь этот жестокий абсурд вековой
   Потомку, летящему вниз головой.
   
   Ла-па...
   
   Сквозь этот жестокий абсурд вековой
   Потомку, летящему вниз головой.