Была бы мать жива моя немного, она б пришла надежду затоя,
   А как я вышел, за рулем Серега, и все вернулось на круги свои.
   Я сел в перед и взвизгнула девятка, осталась зона, где-то позади.
   Ах как свобода щекотала пятки, как билось сердце в радостной груди.
   
   Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
   Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
   
   А за окном тайга заледенела, в верхушки сосен вкутолась луна,
   Вот так любовь моя и околела, как та вот одинокая сосна.
   Но мне не жаль, да и кому я нужен? уж не тебе, что падала не грудь...
   Но ты давно уже живешь за новым мужем, ну и живи, а я уж как-нибудь.
   
   Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
   Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
   
   Мороз крепчал. Губа моя не дура. Уже четвертый грело в фунфарем.
   Вдруг в свете фар старушечья фигура, мелькнула и послышалось: "Сынок..."
   Я вышел в ночь, а ветер с ног сбивает, слепит глаза, эй кто там черт возьми?
   Нет никого, а друг сказал: "Бывает. Ну, что, поехали? - и я ответил - Жми."
   
   Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
   Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
   
   Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
   Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.