Я прилетел сюда зачем-то на ночь глядя
   И смертным боем бьюсь в гостиничную дверь,
   Но как повымерли за стойкой эти... тети,
   Конечно дрыхнут, и куда же я теперь?
   Я бьюсь сильней, но это слабо помогает.
   Скажите, граждане, куда же я попал?
   Я поражен: с меня никто не вымогает,
   А я бы дал, клянусь здоровьем, я бы дал!
   
   Я здесь стою один, как тень на полустанке.
   Закутанный в халат на лавке спит узбек.
   Эй, кто-нибудь, прошу, откликнитесь, гражданки,
   Последний раз прошу, пустите на ночлег!
   Откройте дверь, я очумел от перелетов.
   Во всех портах обледененье полосы.
   Вы что, обляденели, эй вы, кто там?
   Давно за полночь пробили часы!
   
   Закрыто крепко все на крючья и засовы.
   Я начинаю стоя сладко засыпать.
   Последний шанс иссяк, остались только вдовы.
   Они меня поймут, но где их раскопать?
   Я чем-то стал похож на волка-одиночку.
   Болит, как раньше с перепою голова.
   Я мог бы подарить вдове такую ночку,
   Ну, где же ты, моя веселая вдова?!
   
   По улице иду, заглядываю в окна.
   Вдруг женский голос тихо просит закурить.
   Я всем своим нутром, до самых пяток екнул,
   И с перепугу сердце вдруг начало шалить.
   Косметикой в меня пахнуло дуновенье,
   Как свежий ветер в растворенное окно.
   Уж если есть на свете чудное мгновенье,
   Я сразу понял: это именно оно!
   
   Пока свечой горела спичка, мы молчали.
   Когда ж ее огонь беспомощно погас,
   Я ей сказал, что в ней души уже не чаю,
   И эта ночь, увы, свела навеки нас!
   Она мне отвечала что-то в том же стиле
   И прошептала тихо, сев на чемодан:
   "В гостиницу меня сегодня не пустили.
   И вот теперь согласна, хоть куда!"
   
   Я прикусил язык совместно с сигаретой
   И тоже, сев на свой раздувшийся портфель,
   Доверчиво вещал: "Скажу вам по секрету,
   Я пять минут назад стучался в ту же дверь!"
   Мы хохатали заразительно и звонко
   И подавали нежелательный пример.
   Она была вполне приличная девчонка,
   А я еще вполне приличный кавалер.
   
   Кварталы и дворы стихали и пустели.
   И город вскоре обессилевший затих.
   Как не хватало нам всего одной постели.
   Всего одной, но только на двоих!..