Хоть дорога, как стиральная доска,
   И качает грузовик наш, и трясет,
   Из груди никак не выскочит тоска
   И обидой по щекам не потечет.
   Скоро станет на полях темным-темно,
   Можно будет огоньки пересчитать.
   Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт,
   Словно в церкви, чтоб кого-то отпевать.
   
   Двенадцать писем под полой - мое сокровище.
   Я этой памяти хозяин и слуга.
   Двенадцать месяцев читаю, а чего еще,
   Когда хандра привычна и долга?
   
   Слава Богу, что хоть было и вот так
   На листочках синей пастой запеклось,
   Что возможно на заснеженных верстах
   Сочинять, что в самом деле не сбылось.
   Степь закатным серпантином осыпать,
   Добавлять лиловых сумерек на снег
   До тех пор, пока не стану засыпать,
   Продолжая вспоминать тебя во сне.
   
   И ты возникаешь, как ночной звонок межгорода.
   Я помню свет, когда ты в дом вошла.
   И я был с ног до головы облит тем золотом,
   Да позолота вся со временем сошла.
   
   Вот и еду, и печаль невелика,
   Что глаза мои слезятся на ветру.
   Только дату на борту грузовика
   Я сквозь изморозь никак не разберу.
   То ли год, когда вернусь издалека,
   То ли месяц, тот, что встречей наградит,
   То ли день, когда глубокая река
   Бесконечную дорогу преградит.