Там в семье прокурора, в безмятежной отраде,
   Жила дочка - красотка с белокурой косой,
   Как отец, горделива и прекрасна собою,
   С голубыми глазами и открытой душой.
   
   Было ей восемнадцать, никому не доступна,
   Понапрасну ребята увлекалися ей -
   Никогда не посмотрит, не подарит улыбки?
   И с каким-то презреньем все глядит на парней.
   
   Но однажды на танцах горделивый и быстрый,
   К ней шикарно одетый подошел паренек -
   Горделивый красавец из преступного мира,
   Поклонился ей в ноги и увел за собой.
   
   Было много там водки, было много веселья,
   Только вдруг отчего-то загрустил паренек:
   Ничего он не хочет, ничего не желает,
   Только тело красотки, только водку лишь пьет.
   
   Но судьба воровская меняется часто:
   То тюрьма, то свобода, то опять лагеря...
   И в один понедельник, в этот вечер ненастный,
   Он спалил на балу, и ее, и себя.
   
   Там за красным столом, одураченный дымом,
   За стаканом стакан воду пьет прокурор,
   А на черной скамье, на скамье подсудимых,
   Сидит дочка красотка и молоденький вор.
   
   Попросил он свободы попрощаться с женою,
   Попрощаться с женою на одну только ночь,
   И отец согласился, обливаясь слезою,
   Ведь не думал отец, что судить будет дочь.
   И отец согласился, обливаясь слезою,
   Ведь не думал отец, что судить будет дочь...