Глухой слыхал, как немой рассказывал,
   Что слепой видал, как хромой побежал.
   
   Немой сказал глухому - слышишь? -
   Ты такой же, как я, урод.
   Ты мне брат и друг и с тобой мы выше
   Всех этих здоровых господ.
   Хоть нас обидел Господь, но мы дышим
   Тем же, чем всякий скот,
   И знаем, что каждый оттуда же вышел,
   Куда он потом уйдёт.
   
   Глухой отвечал ему - о брат мой!
   Мы на верном пути.
   Ведь на воде пишут вилы правду,
   В неё лишь надо войти.
   Горечь земных страданий слаще,
   Чем этот лживый грех,
   Давай пойдём по дороге, аще
   Мы не несчастней всех!
   
   И тут в разговор вмешался бывший
   Вблизи при этом слепой -
   Я видел, как выстрелы в небе пишут
   О Том, Кто всегда живой,
   Птицы сгорают, взлетая выше,
   Хватают крыльями газ,
   Я понимаю побольше Ницше
   И место моё среди вас!
   
   Давай пойдём по земле и расскажем
   Всё, что мы поняли здесь -
   Вскричал безногий, зашедшийся в раже
   Познания антитез -
   Я буду плясать чечётку и каждый
   За это нам даст пить и есть,
   И не помешает нам, эка важность, -
   То, что поломан протез!
   
   И встрял в разговор сумасшедший - я с вами
   Всюду пойду в бреду!
   Вам нужен совет и моя поддержка, -
   А мной говорит Святой Дух,
   Я ввожу в заблужденье женщин
   Танцами пьяных мух,
   Суп в моём котелке переперчен,
   Но один я сгожусь за двух.
   
   Они, зацепившись локтями, взлетели,
   Не зная ещё, куда,
   Не зная, что снизу их на прицеле
   Держат из зала суда,
   Не зная, что мёртвый с живым неразделен,
   А живой всем должен всегда -
   В их ущерблённой во всём артели
   Частями набрался Адам.
   
   Они не слышали выстрела снизу,
   Что лупит по всем, кто смог.
   Они толкались ногами о выси,
   Теменем бились в смог,
   Удар их всех излечил от жизни,
   Дыханье ушло за порог,
   Их плоть разлетелась на тряпки со свистом,
   В глазах их открылся Бог.
   
   И в день, когда они выпали взвесью
   На бренный и грешный свет
   Не получил особых известий
   Не имел особых примет,
   Пили, ели и пели песни,
   Копили, рождались, дрались,
   Лишь кто-то взглянул ненароком на месяц
   И снова уставился вниз.